22.05.2012 Кому выгодно противопоставлять разные поколения историков?

Информация
о круглом столе «Методологические проблемы и современное состояние исторической науки в Республике Башкортостан», организованном Гуманитарным отделением Академии наук Республики Башкортостан
29 марта 2012 года

В годы перестройки историческая наука РБ достигла значительных успехов. Следует отметить, что были изданы монографии, учебная литература для школ и вузов, сборники документов и коллективные труды, раскрывались многие «белые пятна» истории края. В них историки высказывали самые различные суждения, появилось множество спорных вопросов. Для выяснения истины необходимо чаще организовывать научные конференции.
Однако в последнее время некоторые исследователи для разрешения дискуссионных исторических вопросов избрали путь обращения к органам государственной власти. Так, в письме археологов БГПУ Г.Т.Обыденновой, В.А.Иванова, историков БашГУ Б.А.Азнабаева, доцента Р.Н.Рахимова, адресованном к Президенту Республики Башкортостан Р.З.Хамитову, ведущие историки Башкирского государственного университета беспочвенно обвиняются в отсутствии у них новых подходов при разработке истории края, создании несуществующих препятствий для изучения разных сюжетов исторической науки и т.д.
В этой ситуации 29 марта 2012 года Гуманитарное отделение Академии наук Республики Башкортостан организовало круглый стол, где присутствовали многие историки, в том числе и перечисленные авторы письма, где состоялся обмен мнениями по ряду аспектов изучения истории Башкортостана.

На сайте «Уфимский журнал» от 7 апреля 2012 года появился некорректный материал автора под псевдонимом Некрасова об этом круглом столе. Там содержится полный текст вышеназванного письма, однако отсутствуют тексты выступлений на круглом столе историков Н.А.Мажитова, М.М.Кульшарипова, И.Г.Акманова, С.Ф.Касимова и других, в которых показывается несостоятельность суждений авторов письма. Невозможно также согласиться с оценкой круглого стола, данной Некрасовой.

Чтобы у читателей сайта сложилось объективное представление о круглом столе возникла необходимость публикации выступлений историков БашГУ и тогда читателям станет ясно, по каким вопросам дискутировали стороны, на чьей стороне находится истина.

Нельзя не сказать и о том, как человек, скрывающийся под псевдонимом Некрасова, очень легко и безответственно навешивает ярлыки. Это видно хотя бы из того, как он ни с того, ни с чего называет вице-президента АН РБ М.А.Аюпова башкирским националистом. Примерно также он безосновательно делает вывод о том, что якобы выступающие историки БашГУ не сумели опровергнуть критику авторов письма в свой адрес.
Ниже помещаем выступления ведущих историков БашГУ, где содержится анализ письма подписантов.

Н.А.Мажитов, д.и.н., профессор, академик АН РБ «Археологические исследования в Республике Башкортостан к началу ХХI века»

Только сегодня понял всю свою ответственность как начинающего сегодняшнюю дискуссию за круглым столом. Тема разговора определена как «теоретико-методологические аспекты современной исторической науки Башкортостана». Я уверен, что её мы обязаны раскрыть на конкретных фактах и сюжетах истории Башкортостана. Полагаю, что мы не сможем обойти письмо четырех наших коллег в адрес Президента Республики Башкортостан, где на вымышленных фактах авторы пытаются оклеветать меня, профессоров И.Г. Акманова, М.М. Кульшарипова, Н.М. Кулбахтина.

Мы, все здесь присутствующие, хорошо понимаем, что историческая наука Башкортостана сейчас переживает сложный период своего развития, и я хочу высказаться по этому вопросу. На мой взгляд, это сложность во многом связана с тем, что мы работаем в национальной Республике. Нашей первостепенной обязанностью является написание документально выверенной, полной (системной) истории башкирского и народов Башкортостана, роль и место Башкортостана в истории РФ и всемирной истории. Но некоторые наши коллеги, пользуясь возникшей политической ситуацией и свободы печати, стали публиковать работы, где история башкирского народа излагается в довольно искаженном виде при полном игнорировании признанных исторических источников и документов. Приведу несколько примеров из близкой мне области.

При написании средневековой истории башкирского народа я как важный источник ссылаюсь на свидетельства европейских авторов, что в XIII-XIV вв. у башкир сосуществовали ханы, которые поддерживали династические связи со многими крупными государствами степной Евразии. Это подтверждается свидетельствами башкирских шежэрэ, где перечислены имена десятков башкирских ханов X-XVI вв. Сохранились документы о хане Муйтен-бие, который лично был призван Чингиз ханом, вручившим ему ярлык на управление огромными землями от Иртыша на востоке до Приуральских степей на западе. Это и наличие башкирских городов подтверждаются трудами европейских и арабских авторов X-XVI вв. Ничего я не придумал и не фальсифицировал, лишь комментировал общеизвестные факты и события. Они однозначно свидетельствуют, что у предков башкирского народа в средневековье (V-XVI вв.) имелись развитые государства, города, знаменитые ханы, т.е. Южный Урал, являлся одним из крупных, экономически-развитых центров степной Евразии. Против моих утверждений, построенных на документальной основе, некоторые мои коллеги открыли настоящую войну, обвиняя меня в приукрашательстве истории башкирского народа. Приведу как пример отрывок из публикаций моих оппонентов.

Профессор В.А. Иванов со своими коллегами в 2010 году опубликовал монографический труд «Угры Предуралья в древности и средневековье», где на основе систематизации известных исторических источников Южного и Среднего Урала изложена этническая история этого обширного региона с конца бронзового века до XV в. Но в этой монографии нет даже упоминания ни о далеких предках башкирского народа, ни о собственно башкирских племенах IX-XVI вв., известных по письменным источникам. Это яркий пример того, что мои оппоненты фальсифицируют древнюю историю Южного Урала и даже не признают сам факт проживания здесь башкирского народа.
Я внимательно слежу за публикациями своих коллег, как Башкортостана, так и за его пределами. Радуюсь достижениям археологов, историков, языковедов Татарстана, которые много делают в плане удовлетворения духовных потребностей татарского народа. То же самое должен сказать в адрес коллег, работающих в Удмуртии, Чувашии, Мари-Эл, Мордовии и др. республиках.
Но больше всего меня интересует современное состояние изучения истории башкирского народа XVI-XX вв., т.е. современная история башкирского народа и Башкортостана. Когда я семь лет (1995-2002 гг.) и десять лет (2000-2010 гг.) возглавлял Исполком ВКБ и Совет Ассамблеи народов Башкортостана, этот интерес был вызван характером моей тогдашней общественно-политической работы. Поэтому со всей ответственностью я могу заявить, что в работах своих коллег И.Г. Акманова, М.М. Кульшарипова, Н.М. Кулбахтина и др. ни XX в., ни в начале XXI в. не было никаких положений ультранационалистического характера, противопоставляющих интересы башкирского народа интересам других народов Башкортостана и РФ. Ведь в некоторых публикациях последнего десятилетия в адрес башкирских историков бросают именно подобные обвинения.

Возьмём для примера статью д.и.н. М.И. Роднова «Уроки Любавского» (Уфа, 2010 г.), где автор историков Башкортостана делит на башкирских и российских историков, противопоставляет их друг другу. В группу башкирских историков он отнес историков БашГУ и АН РБ, а российских – историков ИИЯЛ, БГПУ и СГПА, выдвинул в адрес башкирских историков обвинения о том, что они ради удовлетворения прихоти национальной элиты пишут приукрашенную историю своего народа. А в трудах последних нет, насколько мне известно, ни одного подобного положения, поэтому такое утверждение М.И. Роднова есть ни что иное как политическая провокация, направленная на противопоставление башкирского народа, его интеллигенции к русскому и другим народам Республики Башкортостан. Ставлю вас в известность, я не смог примириться с таким оскорблением башкирских историков и написал тут же письмо Президенту Р.З. Хамитову, но никакого ответа, реакции оттуда не получил.

Здесь я про статью М.И. Роднова упомянул намеренно, чтобы подчеркнуть, что письмо 2011 г. профессоров Г.Т. Обыденновой, В.А. Иванова, Б.А. Азнабаева и доцента Р.А. Рахимова Президенту Р.З. Хамитову несет такой же политическо-провокационный характер, как и письмо М.И. Роднова. В этом коллективном письме утверждается, что в исторической науке Башкортостана за последние 20 лет сформировались семейно-родовые кланы И.Г. Акманова, Н.А. Мажитова, Н.М. Кулбахтина и М.М. Кульшарипова, которые формируют собственные молодые кадры ученых, имеющие следующие научно-организационные негативные моменты: а) не способны участвовать в российском диалоге ученых; б) претендуют на особое положение в финансировании логически и методологически беспомощных проектов; в) слабый профессиональный уровень, мелкотемье, компилятивность в исследованиях.

Непродуманное письмо этих четырех авторов дискриминирует руководство Республики и её научную элиту.

Как видите, письмо четырех почти точно повторяет письмо М.И. Роднова. Я надеюсь, мои коллеги И.Г. Акманов, Н.М. Кулбахтин и М.М. Кульшарипов изложат свои позиции по данному письму.

В мой адрес высказывали следующие замечания: злоупотребленяя своим ученым званием академика, я «инспирирую» (навязываю) научной общественности пиар-компанию вокруг рядового археологического памятника городища Уфа-II, даю ложную информацию о расположенных вокруг городища множества раннесредневековых курганов, а также о городе Башкорт и башкирских ханов. Но все эти обвинения не соответствуют действительности: я уже говорил, что город Башкорт в стране башкир есть на мировых картах XII-XIV вв., а на карте XVI в. он помещён в устье реки Уфы, следовательно, на территории города Уфы. Опираясь на сведения выдающегося русского историка П.И. Рычкова, уфимских краеведов XVIII-XIX вв., я средневековые археологические памятники рассматриваю как археологические следы башкирского города Башкорт, а городище как его цитадель.

Следующее замечание авторов письма о том, что на городище культурные слои перемешаны с поздними постройками и в результате многолетних раскопок никакой объективной информации о реальном археологическом прошлом городища не собрано, рассчитано на слушателя, некомпетентного в археологии. Археологи своими методами точно фиксируют все обнаруженные строительные объекты как далекого, так и русского прошлого на территории нынешнего г. Уфы. Но удивительным является то, что в раскопанных площадях стратиграфия культурных слоёв чётко сохранила первоначальную ситуацию (insitu). В этом могли бы убедиться все желающие из собранной нами документации. Что касается сведений авторов письма о том, что на территории городища в XVII-XVIII вв. находились пороховой погреб, тюремный острог, то никаких явных следов от них пока не обнаружено. По нашим предположениям, они располагались в пока не раскопанных участках.

Таким образом, письмо «четверки» президенту РБ, судя по предъявленным в мой адрес и адрес моих коллег, является крупной дезинформацией. Его следует оценить, как политическую провокацию по отношению к башкирским историкам.

В завершении своего выступления хочу сказать следующее. В моём представлении содержание письма и данный руководством Республики ход его обсуждения преследовали цель оклеветать активно работающих ведущих башкирских историков на фоне вымышленных обвинений и дать простор написанию сильно искаженной истории башкирского народа, где он представлялся бы как отсталый этнос, находившийся до начала XX в. на стадии родового строя. Ведь именно подобную стратегическую задачу ставят авторы письма и мои коллеги по профессии профессора Г.Т. Обыденнова, В.А. Иванов.

Башкирский народ, его интеллигенция в нашем лице никогда не смирится с такой участью, и мы будем бороться за объективное документальное освещение истории башкирского народа, русского народа и всех других народов Башкортостана.

Поставленные в моих работах тезисы о существовании у средневековых башкир собственных государственных образований во главе с именитыми ханами, о городах, в том числе о городе Башкорт, на территории современного города Уфа и правомочности (аргументированности), отождествления с ним средневековых памятников, раскопанных в Кировском районе г. Уфы и др. – являются центральными вопросами социально-экономической и этнокультурной истории башкирского народа. Чтобы раз и навсегда покончить с навязанной группой В.А. Иванова бесполезной словесной дискуссией по этим вопросам и направить исследования в правильном направлении, я предлагаю, чтобы в АН РБ была создана авторская комиссия, которая проверит мои аргументы и аргументы оппонентов и вынесет объективное решение. Может быть, такую проверку надо организовать по всем выдвинутым против нас обвинениям. Без этого это грязная клеветническая кампания, развернутая против башкирского народа, не прекратится никогда.

М.М.Кульшарипов, заведующий кафедрой истории РБ и этнологии, д.и.н., профессор БашГУ «О фальсификациях в изучении истории Башкортостана в ХХ – начале ХХ1 вв.»
Следует подчеркнуть, что авторы «Аналитической записки» с научной точки зрения поступили совершенно неэтично, безнравственно и некорректно. Ибо всякого рода недоразумения, разногласия и разночтения по тем или иным проблемам истории должны решаться в ходе научных конференций или путем публикации действительно аналитического характера историографических статей. Благо в республике издаются научные журналы: «Вестник БашГУ», «Проблемы Востоковедения», «Вестник АН РБ», «Ватандаш» и другие. Можно было вести научную дискуссию на страницах указанных журналов. Однако подписанты пошли по другому пути.

Авторы так называемой аналитической записки, фактически доноса к Президенту РБ Р.З. Хамитову, о состоянии исторической науки и преподавания истории края в РБ на деле весьма далеки от объективного, без предубеждения подхода к трудам критикуемых ими авторов, анализа в частности научныъх исследований д.и.н., проф. М.М. Кульшарипова, посвященных башкирскому национальному движению 1917-1921 гг. Один из подписантов (Р.Н. Рахимов) оперирует хлесткими и оскорбляющими критикуемого выражениями типа «примитивная апология», «фантастические выводы», пишет об отсутствии якобы «всякого анализа результатов деятельности лиц и структур» (здесь, наверное, имелись в виду лидеры башкирского национального движения и созданные ими руководящие структуры — Центральное башкирское шуро (совет), Башкирское правительство, Башревком. Интересно отметить, подобные же абсурдного характера обвинения были брошены им в адрес работы А.З. Валиди «История башкир» во вводной части IV тома истории башкирского народа. Будто-бы, по его мнению, лидеры башкирского национального движения показаны Кульшариповым «абсолютно идеальными личностями, жертвами антибашкирских сил в центре». Тем самым Рахимов выражает недовольство реабилитацией лидеров башкирского национального движения, считавшихся советской историографией контрреволюционерами, буржуазными националистами, даже врагами башкирского народа. Ни для кого не секрет, что все лидеры башкирского национального движения стали жертвами культа личности и стоит ли кощунственно изгаляться по этому поводу.

Совершенно необоснованным выглядит мнение Рахимова о том, что якобы «обращение к истории Башкирии этого периода небашкирскими авторами, особенно живущими не в Уфе, преподносится Кульшариповым как «очернительство», «предвзятость», «антибашкирская позиция».

Насколько мотивированы подобные наскоки Рахимова на труды проф. Кульшарипова?

Все его критические выпады против Кульшарипова свидетельствуют, что он не знает содержание его научных трудов, прежде всего фундаментальной монографии «Башкирское национальное движение», Уфа, 2000, 364 с.

Эта книга написана с совершенно новых позиций, с использованием новой методологии и нового подхода к истории башкирского национального движения.

Во вводной части книги дана достаточно убедительная критика марксистско-ленинского понимания национального вопроса, в целом марксистско-ленинской методологии. Притом монография написана на основе новых архивных материалов, прежде всего взятых из рассекреченных фондов ЦИА РБ, ЦГАОО РБ (16 фондов ЦИА — Кульшариповым лично были приняты меры по рассекречиванию отдельных фондов, в частности фонда БВС Р-1201 и др) 5 фондов ЦГАОО РБ, в т.ч. был рассекречен фонд 9776 партархива, изучались материалы двух фондов ГАРФ, 2 фондов архива печати. Было изучено и использовано бесчисленное количество опубликованных источников (50 наименований, в т.ч. впервые — Протоколы Всероссийского Мусульманского съезда, опубликованных на татарском языке в Петрограде в 1917 г.) Легли в основу монографии имеющаяся обширная литература, включая зарубежную.

Используя эти разнообразные материалы, им был дан всесторонний анализ деятельности лидеров башкирского национального движения, и возглавляемых ими органов — Шуро, правительства, ревкома и т.д.

Совершенно голословным является обвинение в рассмотрении темы Кульшариповым «в отрыве от событий, происходящих в России». Достаточно сказать, что сама специфика проблемы, связанная с двумя революциями, гражданской войной, деятельностью Центральных властей не позволяет рассматривать тему в отрыве от российских и мировых событий, иначе никакой научной работы не было бы. «Фантастические выводы автора» - то же из области больного воображения Рахимова, не имеющих отношения к трудам Кульшарипова. Смешным и абсолютно недостоверным, некорректным в научном плане является измышление Рахимова о тенденциозном подходе Кульшарипова к авторам «небашкирского происхождения». Достаточно сказать, что в монографии критикуются труды башкирских авторов Типеева, Атнагулова, Раимова, Аминева, Валеева Д.Ж., Кузыева Р.У. Причем, спрашивается, их национальность, из Уфы они или из другого города и региона? Объективная оценка дана Кульшариповым работам Диманштейна, Мостовенко, Гужвенко и других историков.

Безусловно, голословная, тенденциозная оценка Рахимовым работ Кульшарипова не заслуживает серьезного ее восприятия. В его критических высказываниях прослеживается желание во чтобы то ни стало унизить Кульшарипова, стремясь показать себя эдаким безупречным знатоком истории РБ. В целом Рахимов ограничивается грубыми в своей основе измышлениями вокруг непрочитанных им трудов Кульшарипова. И все это сводит на нет потуги не только Рахимова, но и других подписантов, стремившихся демагогического характера приемами, откровенной фальсификацией свести на нет труды своих старших коллег.

Несколько слов по поводу «Служебной записки», адресованной Президенту РБ, подписанной заместителем Руководителя Администрации Президента РБ М.Мардановым и Президентом АН РБ Р.Бахтизиным.

При составлении данной записки состоялась встреча с авторами письма Президенту РБ. В этой связи вызывает недоумение: почему не была организована встреча с известными историками, подвергнутых критике со стороны Иванова, Обыденновой, Рахимова и Азнабаева? Дело в том, что в «Служебной записке» имеет место представить подписантов «Аналитической записки» носителями новых подходов и теорий, а критикуемые оказались приверженцами «традиционных (т.е. устаревших) школ. Авторы «Служебной записки», как видно, «разделяют озабоченность авторов письма, которые якобы «не привлекаются к участию в конкурсах, получению госзаказов и грантов через систему АН РБ». Это положение не подкреплено конкретными фактами. Известно, что Иванов, Рахимов (последний фактически возглавлял написание IV тома истории башкирского народа) привлечены к написанию многотомной «Истории башкирского народа», фактически все подписанты участвуют в подготовке к издании томов Башкирской энциклопедии. А получение грантов, в том числе АН РБ - это индивидуальное дело каждого ученого.

И.Г.Акманов , д.и.н., профессор БашГУ «Об освещении истории Башкортостана XVI – XVIII вв.»

Чтобы правильно оценить спорные вопросы исторической науки, прежде всего надо иметь о ней общее представление. Поэтому в начале своего выступления даю ее краткую характеристику.
Как известно, к концу XX – началу XXI в. историческая наука в Башкортостане, действительно, достигла значительных успехов. К настоящему времени из аспектов гражданской истории обстоятельно изучены основные ее крупные вопросы, в том числе «Вхождение Башкортостана в состав Русского государства», «Этническое, политическое, социально-этническое развитие края в XVI-XVIII вв.», «Переселение населения из Среднего Поволжья и центральных уездов в Башкортостан», «Участие башкир и другого населения в охране юго-восточных границ России и походах русской армии», «Политика правительства в крае», «Башкирские восстания XVII-XVIII вв.», «Крестьянская война 1773-1775 гг. в крае», «Материальная и духовная культура населения» и др.

Одной из центральных проблем истории края являются башкирские восстания XVII-XVIII вв. Не случайно уже дореволюционные историки интересовались ими. Но фактическая история и научная концепция были созданы советскими авторами. Основной причиной восстаний XVII в. были попытки ревизии царским правительством условий вхождения башкир в состав Русского государства. Затем, организовав Оренбургскую экспедицию, дворянская Россия отказалась от условий вхождения башкир: она по своему усмотрению стала распоряжаться башкирскими вотчинными земельными владениями, резко увеличивала налоги и повинности, приступила к христианизации башкир, ограничила самоуправление в волостях, т.е. начала проводить в крае национально-колониальную политику.

Недовольные башкиры ответили на эту новую политику восстаниями 30-х гг. XVIII в. Восстания были подавлены «огнем и мечом». По неполным данным, башкиры только в восстаниях 1735 – 1736 гг., 1737 – 1738 гг., 1739 – 1740 гг. потеряли убитыми, казненными, сосланными в ссылку и розданными в руки русских дворян, чиновников, офицеров и солдат от 40 до 60 тысяч человек. Царские власти были убеждены, что башкиры не сумеют впредь подняться в защиту своих прав. Однако восстание башкир в 1755-1756 гг. и их массовое участие в Крестьянской войне 1773-1775 гг. опровергли эти надежды.

В 50-70 гг. XVIII в. политикой правительства были сильно недовольны также трудовые массы русских и нерусских крестьян-переселенцев Башкортостана.

В этой обстановке царские власти опасались совместных выступлений всего трудового населения края. Поэтому в конце XVIII в. власти вынуждены были изменить свою политику в Башкортостане и стали проводить здесь более осторожную политику. Правительство вернулось к основным условиям вхождения башкир в состав Российского государства – к признанию вотчинного их права на землю, невмешательства в их религиозные дела, сохранению власти в руках местной верхушки. Надо особо отметить, что в восстаниях башкиры защищали не только свои интересы. В этой борьбе они объективно отстаивали и интересы всего угнетенного населения Башкортостана.

Историческая наука высоко оценивает эти восстания, считает их уникальным явлением в истории всей России. Крупнейший историк страны, академик АН СССР М.К. Любавский, ректор Московского университета в 1911-1917 гг., отнес башкирские восстания к историческим феноменам. Не случайно в Отечественной историографии, в том числе дореволюционной, истории башкирских восстаний уделялось значительное внимание.

Исключение составляют только вышеупомянутые подписанты, которые до сих пор не хотят понять историческое значение башкирских восстаний, а также массового участия башкир в Крестьянской войне 1773-1775 гг., и недовольны тем, что в учебниках по истории края борьба башкир против феодального государства заняла должное место.
Важным рубежом в развитии исторической науки в РБ является работа по созданию коллективного труда «История башкирского народа» в 7 томах, которая сейчас идет к завершению.

В настоящее время в республике работает несколько сот высококвалифицированных историков, в том числе 37 докторов-профессоров. В их подготовке большая роль принадлежит Диссертационному совету по истории при Башкирском государственном университете, созданному в 1992 г. как кандидатский, и ставшему докторским в 1997 г. В этом Совете всего защищено 137 диссертаций, в т.ч. 11 докторских.

Официальными оппонентами, кроме местных докторов и кандидатов, выступают доктора-профессора московских вузов – МГУ, Российской академии народного хозяйства, Академии государственной службы при Президенте РФ, Института истории РАН, Уральского, Самарского, Чувашского, Марийского, Оренбургского, Челябинского университетов. За последние 6 лет, за 2007-2012 гг. на этом диссертационном совете защищено 58 диссертаций, в т.ч. 2 докторские, 56 кандидатских. Из них 15 диссертаций посвящены политическим, 19 – социально-экономическим вопросам, 13 – школам, вузам, культурно-просветительским учреждениям республики, 11 – проблемам Среднего Поволжья, Урала и России в целом. По теме защищенных диссертаций ни от официальных оппонентов, ни от Экспертной комиссии ВАК не было никаких замечаний. Все диссертации утверждены ВАК РФ. Недавно на нашей защите присутствовал член Экспертной комиссии ВАК профессор Российской академии государственной службы при Президенте РФ А.И. Комиссаренко, который поддержал формат защиты Совета, особо отметил, что тематики диссертаций посвящены актуальным проблемам.

Тем не менее, надо далее совершенствовать работу Совета. Сейчас создан координационный центр при нашем Совете, куда входят заведующие историческими кафедрами всех вузов и научно-исследовательских институтов РБ. Центр будет обсуждать предварительно тематику соискателей, которые намереваются работать над диссертациями.
В этой ситуации вызывает недоумение появление письма на имя Президента РБ от четырех историков - археологов Обыденновой Г.Т., Иванова В.А. из БГПУ, историков БГУ Рахимова Р.Н., Азнабаева Б.А. «О состоянии исторической науки и преподавании истории края в РБ» (Аналитическая записка). Я не против таких инициатив историков. Но в письме нет конкретного анализа состояния исторической науки в РБ. Его содержание сводится к взятой «с потолка» оценке деятельности Диссертационного совета по истории и трудов ведущих историков республики. Письмо – поверхностное, бездоказательное, оно только вводит в заблуждение людей, незнакомых с состоянием исторической науки.


Вот, например, как они характеризуют диссертационный Совет при БГУ:

1. Диссертации, защищенные в последние годы в этом совете, отличает мелкотемье, компилятивность, слабый профессиональный уровень.
Другими словами, авторы письма хотят сказать, что диссертации, защищенные только в первые годы, то есть тогда, когда работали Раил Г.Кузеев, Рустем Г.Кузеев, А.Н.Усманов, Б.Х.Юлдашбаев, Н.В.Бикбулатов, соответствовали к предъявляемым требованиям.

Ответ: Раиль Г.Кузеев, А.Н.Усманов, Б.Х.Юлдашбаев, Н.В.Бикбулатов никогда не являлись членами Совета, следовательно, не могли влиять на его работу. Кроме того, председателем Совета в первые и последние годы является один и тот же председатель, т.е. И.Г.Акманов. Если он обеспечивал высокое качество диссертаций в первые годы, то почему он не может сохранить это качество и в последние годы?

Далее. Где конкретный анализ качества диссертаций в первые годы работы и в последние годы? Этого нет в письме! Я выше дал краткий анализ темы диссертаций последних 6 лет деятельности Совета, а также состав официальных оппонентов, представляющих крупные университетские центры страны. Возникает вопрос о том, как они, перечисленные выше известные историки, могли дать положительную оценку диссертациям низкого качества?

2. Далее авторы письма утверждают, что в Совете сложилась система защиты диссертаций только своих аспирантов, что «…в исторической науке в республике за последние 20 лет сформировалась семейно-родственные кланы ученых, узурпировавшие право заниматься теми или иными историческими проблемами. В данном случае речь идет о Диссертационном совете при историческом факультете БашГУ, деятельности И.Г.Акманова, Н.А.Мажитова, Н.М.Кулбахтина, М.М.Кульшарипова. Клановая система формирует собственные кадры молодых ученых, которые неспособны участвовать в российском диалоге ученых (с.4)

Ответ: Разве Конституция РФ запрещает, чтобы дети продолжали дела своих родителей и становились мастерами своего дела? По-моему, наоборот. В средствах массовой информации нашей страны всячески поощряется возникновение династий хлеборобов, механизаторов, рабочих, врачей, учителей, ученых и т.д. Но из списка защитившихся соискателей в нашем совете видно, что лишь единицы являются детьми ученых-историков БашГУ и других вузов.

3. Критикуя деятельность диссертационного совета по истории, авторы письма почему-то называют только четырех членов Совета. А Совет состоит из 18-22 человек. Какова же реакция остальных 14-18 членов Совета, что они спокойно реагируют на эти безобразия, творящиеся на Совете?

4. Нельзя не обратить внимание на то, что авторы письма оскорбляют не только членов Диссовета, но и молодых историков, защитивших диссертации на данном совете, навешивая им ярлык недоразвитых ученых, неспособных участвовать в российском диалоге ученых. Реальные факты говорят об обратном. За последние три года, например, в работе Международного аграрного симпозиума, Международных чтений памяти академика Л.В.Милова, Международной научной конференции молодых ученых «Ломоносов» принимали участие молодые исследователи БГУ кандидаты исторических наук М.М.Зулькарнаев, Р.Б.Зайтунов, И.Н.Байназаров, аспиранты И.Ф.Амантаев, И.К.Имангалин.

Из этих данных можно сделать вывод о том, что информация подписантов о работе Диссовета по истории при БГУ не соответствует действительности, она является ложной. Тем более авторы письма Обыденнова Г.Т. и Иванов В.А. – археологи, никогда не являлись членами этого Диссертационного совета. Следовательно, они не имеют никакого представления о работе Совета. Что касается Р.Н.Рахимова, то он в нем защитил кандидатскую диссертацию в 1992 г. После этого он потерял связь с кафедрой и совершенно не в курсе о работе Диссовета. Если же Азнабаев Б.А., один из авторов письма, согласен с подобной характеристикой деятельности Совета, то будучи членом Совета с 2008 года, почему же он молчал на заседаниях о недостатках в работе Диссовета?

Кстати, Азнабаев Б.А. был дипломником председателя Диссовета И.Г.Акманова и по его рекомендации поступил в аспирантуру и докторантуру исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. Рахимов Р.Н. являлся аспирантом И.Г.Акманова, защитил кандидатскую диссертацию под его руководством.

5. Следует также обратить внимание на беспочвенные и примитивные обвинения авторами письма И.Г.Акманова, Н.А.Мажитова, Н.М.Кулбахтина, М.М.Кульшарипова в том, что последние игнорируют историографию и отрицают основные положения источниковедения, в том, что они в методологическом отношении остановились в рамках давно устаревшей марксистско-ленинской парадигмы исторического процесса.
Совершенно непонятно, на основе чего авторы письма сделали такой вывод. Любому историку ясно, что игнорируя историографию, источники, невозможно написать даже статью. А перечисленные выше профессора являются авторами наиболее значительных монографий по истории Башкортостана за последние годы.

Не могу не сказать о выпадах авторов письма против меня лично. В частности, они пишут следующее: «Изучение истории Башкортостана XVI – XIX вв. наталкивается на абсолютный запрет И.Г.Акмановым изучения ряда ключевых проблем, включая интеграцию Башкирии в состав России, башкирских восстаний, формирования многонационального населения края, политизированность и национальная заостренность подходов к этим темам, заявляемая самим Акмановым не позволяет продуктивно рассматривать историю Башкирии с современных подходов». Они не согласны с мнением Акманова И.Г. о том, что организация Оренбургской экспедиции и ее основные мероприятия свидетельствовали о том, что с 30-х гг. царское правительство стало проводить в Башкортостане национально-колониальную политику, что башкирские восстания XVII-XVIII оцениваются как национально-освободительные движения.

Ответ: Акманов И.Г. не является ни заведующим кафедрой, ни деканом, ни проректором по научной работе БГУ, чтобы регулировать темы исследования тех или иных историков. Но самое главное – сейчас каждый историк-исследователь сам определяет, какой темой им заниматься. Что касается сущности и характера политики царского правительства в XVIII веке и башкирских восстаний, к отмеченным выводам Акманов И.Г. пришел на основе многолетних исследований. К тому же, и кандидатская, и докторская диссертация Акманова И.Г. защищены на Совете Исторического факультета МГУ, следовательно, выводы его диссертаций о политике царского правительства, о восстаниях башкир одобрены этим Советом.

Я не могу не сказать, что авторы письма не в состоянии разобраться с подобными проблемами, ибо они не являются специалистами по ним.

6. Мы не можем также согласиться с выводами авторов письма относительно учебников для школ по истории Башкортостана дореволюционного периода под редакцией Акманова И.Г., вышедших в 90-е – начале XXI в. Эти учебники получили неоднократное одобрение со стороны учителей РБ. Был также положительный отзыв о них в центральной печати.

Голословны суждения авторов письма, также о том, что в учебнике история края дана в отрыве от российской истории.

Ответ: Но это можно возразить прежде всего тем, что невозможно излагать историю Башкортостана в отрыве от общероссийской истории, ибо в XVII-XVIII вв. все более или менее крупные события края прямо или косвенно были связаны с общими процессами в стране. Например, все восстания были ответом башкир на какие-то указы и решения царского правительства. Поэтому, говоря о причинах их недовольства, авторы рассказывают, почему правительство принимало эти решения и т.д. Внимательное чтение соответствующих параграфов убедит читателя об этом. Но, если авторы письма пишут обратное, это значит, что они не читали наш учебник, не знают его содержания.

Далее подписанты утверждают, что в учебнике много говорится о конфликтах, о восстаниях. Если в учебнике много рассказывается о конфликтах, это значит, что в этих веках в крае, как, кстати, в эпоху средневековья в России, восстаний было много. Обязанность авторов учебника – адекватно отражать в книге то, что происходило в истории края и страны. Нам не совсем ясно, чего подписанты добиваются: чтобы учебник представлял собой сказочную историю Башкортостана, без тяжелой жизни народа, без угнетательской политики феодального государства, без войн, восстаний и революций.

Искусственным является деление авторами письма историков на сельских и городских, что это якобы предопределяет их научный уровень. Это лишний раз показывает, примитивный подход подписантов к историческим исследованиям, что у них нет реальных аргументов. Подписанты стремятся вернуть историческую науку в XVIII в., когда началось только формирование исторической науки в России и она отражала точку зрения дворян, чиновников и офицеров, господствующего класса и феодального государства в целом.
Кроме того, на Круглом столе выступили д.и.н., профессор С.Ф. Касимов (гнс Института этнологических исследований УНЦ РАН), А.С. Верещагин (УГНТУ), М.Б. Ямалов (БГПУ) и другие, которые положительно оценили уровень исторической науки конца XX – начала XXI в. в РБ, подчеркнули значимую роль в ней ис